Рыбалка в стиле «ретро»

Философия рыбалки от Юрия Марченко с ностальгическими мотивами
Эта статья в несколько сокращенном варианте была опубликована в журнале «Рыболов-профи» за 2013 г, №№ 6, 8, 10.
Здесь размещаю авторский вариант.
Те, кто не любит «много буков», могут и не начинать читать – букв будет очень много.
Прошу извинить за качество фотографий – в основном сканировано со старых слайдов, пленок и отпечатков, которые уже слегка «потеряли форму» под воздействием времени, помещаются исключительно с иллюстративной целью.

Вагон осенней электрички
Землей и яблоком пропах,
И нищета свербит привычно,
Как лихорадка на губах.

Не ветры странствий нас носили,
Не мор, война иль недород,
Мы все – бомжи, и нам Россия –
Вокзальный грязный переход.

И мы за тот мешок в вагоне,
За пару ведер огурцов
Забыли в пригородной зоне
Богоподобное лицо.

Ю. Марченко. Электричка. 1998 г.

Часть 1.

В последнее время появляется все больше публикаций, посвященных воспоминаниям о рыбалке, особенно о рыбалке в последние десятилетия прошлого века. Сначала мне казалось, что это просто ностальгия авторов по временам «как молоды мы были»: рыбы было больше, она была крупнее, реки были красивее, рыбалка была бесплатная и тому подобное.
Конечно, доля истины здесь есть, но только доля. Для современных молодых рыболовов, выросших в урбанизированных условиях, такие рассказы могут вызвать ощущения сродни просмотру сказочных мультфильмов. Я не говорю – сродни чтению сказок, потому что сказки уже давно никто не читает.
А вот «древние» книги «Записки об ужении рыбы» С. Т. Аксакова и «Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб» Л. П. Сабанеева о рыбалке – читают! В Англии первые книги о нахлысте вышли около 500 лет назад. И переиздаются все эти и другие старинные книги регулярно огромными тиражами, несмотря на то, что в описаниях рыб имеются ошибки, снасти описываются примитивные, методы ловли... Вот насчет методов ловли еще можно поспорить, не все так просто.
Но почему все-таки эти книги и воспоминания обладают каким-то необъяснимым очарованием, что притягивает к ним все новых и новых читателей?
Я думаю, что это связано с самим духом рыбалки, которым они пронизаны. Они повествуют о некоторой другой рыбалке, совсем не той, которая получила сегодня такое распространение. Большинство людей, с детского возраста увлекшихся рыбалкой, несут в себе этот огонек рыбалки как чуда, чуда, которое открывается не каждому. Рыбалка начинается с чуда, а увлечение снастями, уход от урбанизированной жизни, адреналин поимки трофея, спортивный дух – все это приходит намного позже.
Многие рыболовы, которые сохранили в себе это ощущение чуда, ездят на рыбалку вовсе не за рыбой. Я бы назвал это чувство полным слиянием с природой. На рыбалке начинаешь ощущать себя органической частью окружающего мира, не владельцем природы, не преобразователем ее, а частицей леса, реки, травы, ветра и солнца. А то, что мы ловим рыбу – что ж, так все устроено в жизни – рыбу ловят и сами рыбы – щуки, судаки и другие хищники, рыбу ловят медведи, цапли, зимородки, выдры, это тоже часть природной жизни.
В течение более чем двух десятков лет я, вместе со старшим братом Валентином, проводил отпуск в небольшом рыболовном лагере на берегу Северского Донца. Добирались мы из разных городов двумя электричками, затем пешком километров 5 по лесным тропинкам. Начинали мы ездить туда на праздничные дни в мае, в конце мая устанавливали свой «лагерь», оставляли там палатки с надувными матрасами, спальниками, посудой, снастями и другими вещами и уезжали (фото 1, 2).

Так же поступали и другие наши друзья - рыбаки. Это позволяло нам в последующем на выходные дни везти с собой значительно меньше вещей, и полностью отдаваться рыбалке.
Что же собой представлял наш лагерь? Мы ставили одну или две палатки и делали над ними крышу из полиэтиленовых тентов. Конструкция крыши постоянно менялась, так как мы учитывали недостатки и постоянно совершенствовали конструкцию. Сосенки для строительства мы брали уже спиленные лесниками.
Варианты лагеря видны на фотографиях 3 и 4.

В мае же общими усилиями в лесу оборудовали туалет. Неподалеку от туалета вырывалась большая яма для мусора, на общей территории и берегу реки никакого мусора никто не мог себе позволить.
А в начале сентября мы с братом брали отпуска и уже устраивались капитально, на месяц. Мы строили большой навес, накрывали его полиэтиленовыми полотнищами, с помощью пилы и топора изготавливали стол и скамейки, собирали на покосах остатки сена, которое подкладывали под палатки. Рабочая обстановка в лагере показана на фото 5.

Постепенно территорию нашего мини-лагеря окружили заросли кустов и деревьев, и мы начали практически полностью накрывать эту территорию полиэтиленовым навесом (фото 6). Это уже был 5-зведочный отель, так как дождь нам теперь был не страшен.

Охраны в лагере не было, но вещи никто не трогал. Сейчас это кажется невероятным, наверняка никому в голову не придет бросить достаточно дорогие вещи на неделю без присмотра в лесу.
Помню, однажды я приехал разбирать лагерь уже в ноябре, пять одиноких палаток, слегка припорошенных легким снежком, ждали своей участи. Пока я там был два дня, разбирал полиэтиленовые навесы, собирал и прятал вещи – так никто больше и не появился.
Понятно, что для длительного проживания вещей нужно было много, и все их приходилось тащить на себе.
Чтобы облегчить свою участь, все рыбаки поздней осенью при разборке лагеря заворачивали часть вещей в полиэтилен, уходили подальше в лес и там закапывали. А на следующий год откапывали.
Сделали в первый год так же и мы с братом. Нам казалось, что место мы выбрали приметное. Все было бы хорошо, но мы не учли, что осенний лес совершенно не похож на весенний со свежей зеленью. В общем, мы свои вещи не нашли, и пришлось все завозить снова. В результате мы сделали очередное изобретение. На территории нашего «отеля» мы вырыли яму и обшили ее лесом. Получился большой погреб. Затем разделили этот погреб на 2 части, и между ними установили перегородку, тоже из сосенок. В этой перегородке вырезали часть типа окна, в это окно совершенно незаметно вставлялась дверка из сосенок, которая прижималась согнутыми гвоздями. Одна половина накрывалась наглухо крышей, а сверху закладывалась толстым слоем дерна. На вторую половину делалась съемная крышка, и внешне это выглядело как обычный погреб.
Чтобы воспользоваться схроном, нужно было снять крышку погреба, лечь на землю, отвернуть гвозди со стороны погреба, вынуть дверку – и готово!
В схрон на зиму прятали посуду, чайник, топор, грузила для донок, складную печку, консервы и даже бутылки с неиспользованным растительным маслом (выдерживало зиму спокойно).
Наши соседи за много лет так и не могли разгадать секрет, откуда мы, только приехав, берем посуду для завтрака, если не ходим ее откапывать.
А вот крупные вещи – лопату, разобранные деревянные конструкции и т.п. все равно прятали в лесу, но теперь уже, наученные горьким опытом, составляли карту с приметами и расстоянием.
Воду для приготовления пищи мы брали прямо из реки, конечно, обязательно кипятили. Если в паводок и после дождя вода была мутная, мы пользовались коагулянтом (алюминиевые квасцы) и активированным углем. Очищенную воду дезинфицировали несколькими каплями иода.
Хуже всего было жарким летом, когда из водохранилищ сбрасывали цветущую воду с сине-зелеными водорослями. Такая вода имела неприятный вкус и неприглядный вид. В этом случае мы использовали принцип капиллярной очистки: на табурет или пенек ставилось ведро с грязной водой, одним концом в ведро погружался кусок чистой ткани, или полотенце, или даже майка, а другой конец свешивался в емкость ниже ведра. Вода поднималась по капиллярам ткани и капала вниз, а вся грязь оставалась на ткани. Утром мы имели несколько литров кристально чистой воды и грязную зеленую тряпку. После стирки эту ткань использовали еще раз. На фото 7 за моей спиной видна эта система.

Ловили рыбу мы разными снастями, никакой специализации у нас не было, хотя основной уклон в сторону спиннинга был, просто потому, что хищника в реке было много и разного.
Но спиннинговали мы, в основном, в первой половине дня, а вечером часто уходили на облюбованное место для ночной ловли, метрах в двухстах от лагеря (фото 8).

Выходили мы еще засветло, закидушки забрасывали на свободном от кустов участке берега, обычно 3 штуки с разными наживками.
Мошкара тучей облепляла нас, лезла в глаза, нос, рот и не обращала внимания на всякие репелленты. Но с заходом солнца она утихомиривалась и мы ложились в траву, глядя в небо и потихоньку переговариваясь.
Луна и звезды плыли в разрывах облаков, казалось, что плывем мы сами. Начиналась ночная жизнь. На реке плескалась рыба, а изредка слышались пушечные выстрелы вышедших на охоту сомов. Каждый раз при этом мы вздрагивали, а затем обсуждали разные варианты, как достать этих сомов.
Временами слегка позвякивали колокольчики, но мы на них не реагировали – на фоне неба видны были проносящиеся летучие мыши, они летали низко и иногда задевали за леску на донках.
В кустах шуршали ежи и мыши, с нависших над нами деревьев изредка падали засохшие веточки и пожухлые листья. Умиротворение и покой охватывали всю вселенную и казалось, пролежи мы тут достаточно долго – и сами пустим корни.
И в этот момент раздавался резкий удар колокольчика. Пока мы подбегали к донке, включив налобные фонари, колокольчик отрабатывал несколько мощных рывков. Сработала донка, на которой в качестве живца был лягушонок. Фактически вся снасть была настроена на самозасечку, поэтому, если рыбе не удавалось сорваться сразу, вытащить ее не представляло особого труда. Мы тогда вовсе не думали о том, что нужно использовать тонкие снасти, чтобы «дать рыбе шанс». На дне реки было достаточное количество коряг и затопленных деревьев, над обрывом нависали корни деревьев, и дать рыбе шанс - означало почти наверняка погубить ее, запутавшую леску вокруг какой-нибудь коряги. Поэтому вываживать нужно было быстро и хладнокровно, амортизируя рывки рыбы руками. Эта многолетняя практика настолько въелась в мою мышечную память, что потом неоднократно приводила к потере рыбы, когда я стал ловить деликатными снастями, и мои руки и голова упорно не хотели ослаблять фрикцион при вываживании трофея.
Рыба сопротивляется резкими рывками до самого берега. И вот трофей на берегу. Это красавец-голавль, весом около двух килограммов. Тут нужно быть особенно внимательным, так как, имея землю в качестве опоры, при не натянутой леске, рыбе значительно проще освободиться от крючка и вернуться прыжками в родную стихию.
Подсаками при береговой ловле мы никогда не пользовались, один вываживал и вытаскивал на обрыв рыбу, а другой принимал ее в руки. Если я рыбачил в одиночку, приходилось резким рывком выбрасывать рыбу подальше на берег, чтобы она не ушла и не запутала лежащую на земле леску.
В свете фонарей голавль особенно красив. Мы сажаем его на кукан, который привязываем к стволу куста на берегу. Пусть погуляет до утра, все равно ночью никто чистить и готовить рыбу не будет, по крайней мере сегодня.
Мы снова заряжаем донку лягушонком, забрасываем, снимаем со всех донок колокольчики и идем через лес в лагерь, спать.
Утром я просыпаюсь до рассвета, и иду, поеживаясь от предрассветного холодка, к оставленным донкам. Я не боялся, что какой-нибудь спиннингист, проходя по берегу, увидит донку с пойманной рыбой и вытащит ее. Такое мне и в голову не приходило. Железный закон – не трогать чужие снасти, действовал без исключений. Мне просто не терпится посмотреть на возможный улов. Брата я не бужу, он любит поспать.
Выйдя на место, я оцениваю ситуацию. Крайняя левая донка, на которую был пойман голавль, стоит без изменений, значит, поклевок на нее не было. На средней, где в качестве живца была насажена щиповка, леска слегка уходит вправо, вниз по течению. Я слегка потягиваю ее, но ответа не слышу, рыбы на том конце нет.
Зато на крайней правой леска уходит практически вдоль берега. Тут явно была поклевка и рыба, в попытке освободиться, ушла под берег. Я начинаю вытягивать леску и чувствую сильное сопротивление. Есть! Рывки отсутствуют, просто такое впечатление, что я выволакиваю какое-то бревно. Наконец, Он показывается. Это сом, небольшой, килограммов на 10, но это первый в моей жизни сом. Видимо, он попался уже давно, к моему приходу совершенно обессилел и лежит под обрывчиком без движения. Обрыв небольшой, всего около метра, но ясно, что поднять его даже на толстой леске сюда нереально. Меня подгоняет мысль о том, что, отдохнув, сом наберется сил и может уйти, поэтому я, как есть, в одежде и сапогах прыгаю с обрыва в воду. Мне кажется, что второй такой скользкой рыбы, как сом, не существует. Я буквально выпихиваю усатого великана двумя руками на берег, затем, цепляясь за кусты и корни, вылезаю сам.
Обрезаю кусок лески с крючком, чтобы извлечь его потом, и отношу сома подальше от берега, но он уже явно не в силах на серьезные попытки к бегству. Взял он на медведку.
Теперь можно заняться и остальными донками, но сначала я перематываю сомовью донку на мотовило. Затем выматываю среднюю донку, на ней рыбы нет, но живец сорван, значит, поклевка все-таки была. Возможно, если бы я дежурил здесь всю ночь, то смог бы вовремя сделать подсечку.
На левой донке еще живой лягушонок. на него никто не позарился, а может, он спрятался под корягу или в подводные заросли.
Теперь нужно ждать брата, так как сома, голавля и снасти я в одиночку не донесу, все таки до лагеря довольно далеко.
На сегодня еда обеспечена, еще можно и соседей угостить, если они ничего не поймают.
Я иду похвастаться своим уловом Ване. Он как бы негласный комендант нашего небольшого лагеря. Именно он один из первых много лет назад разведал это место, вначале ездили сюда совсем мало людей, Ваня зачастую в одиночку проводил тут отпуск, ловил рыбу, собирал грибы и ягоды. Он и другие разведчики этого места постепенно «выдавали» его проверенным друзьям, а тот, кто сюда попадал хоть раз, уже не мог избавиться от притягательности этого леса и реки.
По этому поводу расскажу одну историю.
Одним из старожилов слияния был рыбак Боб. Он был хорошим спиннингистом, как, впрочем, и большинство рыбаков. Еще он был чрезвычайно компанейский парень, весельчак и балагур. И вот как-то раз он не приехал, а его друзья принесли грустную весть: у Боба плохо с сердцем и родственники забрали его в Израиль на операцию.
Ему таки сделали там операцию на сердце, но через месяц он уже был на Реке! Сказал, что жить он без Реки не может, и удрал от всех своих родственников к нам праздновать свой день рождения. Это был феерический день рождения, описать который у меня не хватит таланта. Был специально для этого случая сколочен огромный стол, с ухой, жареной рыбой и несметным количеством водки. Песни и пляски продолжались до утра. Весь лес периодически оглашался могучими криками Боба: «РЕБЯТА, ХОРОШО - ТО КАК!». Еще он с большой долей сарказма и с юмором в этот и последующие разы (он еще много лет после этого удирал из Израиля в лагерь) рассказывал о порядках в Израиле. И говорил, что такого места, как Река, в Израиле нет и быть не может.
А что еще можно сказать о месте, где даже деревья занимаются любовью (фото 9, 10)?


Фактически в лагере жили только высококлассные рыбаки-спиннингисты, ловили рыбу с берега и лодок, в реке и на лесных озерах, у них было чему поучиться.
Так вот, в конце мая Ваня приезжал на реку и жил там все лето. В мае-июне он был там совершенно один, кроме выходных дней, когда приезжали мы с братом и остальные.
Конечно, он не сидел целый день в лагере, рыбачил, а иногда и уезжал в Донецк за пенсией или по другим делам на неделю. В это время лагерь был совершенно пуст.
Так и образовался наш небольшой коллектив, но все признавали за Ваней право первопроходца, к тому же он был самый старший среди нас (фото 11).

Ваня искренне радуется за нас и приносит нескольких окуней, которых он поймал с утра на удочку. Значит, будет отличная уха (фото 12), и рыбу сегодня больше ловить не нужно.

Нам тогда и в голову не приходило, что можно ловить рыбу только для удовольствия, о принципе «поймал - отпусти» никто и слыхом не слыхивал. Было совершенно очевидно, что, если рыба не нужна в пищу, то и ловить ее незачем. Это вовсе не значит, что мы не получали удовольствия от самого процесса рыбалки. Это была наша страсть, наша другая жизнь. Но это была именно жизнь, а не игра, и превращать частицу этой жизни в чистую игру – нет, такого мы себе позволить не могли.
Вспомним, кем были рыбаки в русских деревнях? Деревня стояла на берегу реки, рыбы было достаточно, но на всю деревню обычно бывало 1-2 рыбака, которых, мягко говоря, считали чудаковатыми. Люди жили тяжелым трудом, у них просто не было времени и сил на рыбалку с непредсказуемым результатом. А вот чудаки ловили рыбу, сами кормились, а излишки выменивали у односельчан на другие продукты. Могло ли им прийти в голову отпускать пойманную рыбу?
Но мелочь, мы, понятно, отпускали. К мелочи относились и сомята весом 1-2 кг, так что сегодня у меня буквально сердце кровью обливается, когда я вижу на базаре сомиков по 200-500 граммов. Ну ладно, браконьеры всегда были и будут, но что за люди покупают таких мальков?
Снасти отложены в сторону, а работы в лагере всегда хватает. Но, в первую очередь, нужно приготовить рыбу, ведь холодильников у нас нет. Я приступаю к чистке и разделке рыбы, а брат отправляется в лес за хворостом для костра.
Все наши друзья готовили пищу на костре, собирая сухие дрова в лесу. Постепенно вокруг лагеря территория очищалась от сушняка, ходить за дровами приходилось все дальше, и это занимало достаточно много времени. Поэтому вскоре мы перешли на печку, благо, ее можно было больше не возить, а оставлять в схроне (фото 13).

Конечно, у костра есть свое очарование и вечерние посиделки всегда происходили возле костра, но пищу мы готовили на печке, а затем уже и на газовом примусе (фото 14).

Остатки рыбы после трапезы мы не выбрасывали, а складывали под кустами на краю нашей территории. Вечером приходило семейство ежей и съедало все подчистую, с костями (фото 15).


Продолжение следует

 

Продолжение

При кажущейся простоте ловли на закидушки, у нее есть свои тонкости, а сама эта ловля требует тщательной подготовки, в особенности, на реке.
Прежде всего, нужно правильно выбрать место, иначе можно безрезультатно забрасывать свою наживку, которая так и останется нетронутой в лучшем случае, а в худшем – оборвете снасть, или даже придется ее обрезать, так как используемая толстая леса требует недюжинных усилий, чтобы ее оборвать.
Выбор места лучше совмещать с рыбалкой. Нужно пройти по берегу с ходовой донкой с червяком на крючке, проверяя дно во всех направлениях, начиная от противоположного берега. Такая снасть мало чем отличается по зацепистости от простукивания дна грузиком, зато позволяет избежать скуки, так как обычно без улова не остаешься, в основном на такую снасть ловится окунь, иногда подлещик или голавль. Больше одного раза забрасывать в одну точку не стоит. Заброс под противоположный берег позволяет определить много факторов: расположение русла, крутизну бровок, скорость течения на русле, размещение и размеры ям, характер структуры дна, наличие коряг или других особенностей на дне. Обычно я при проверке использовал грузик весом 20-30 г, это оптимальный вес, который дает возможность грузику перекатываться по бровке, задерживаться в ямках или на дне русла, течение стягивает такой грузик, и образует дугу из лески.
Такая проверка отличается от поиска места для стационарной современной рыбалки фидером или спиннингом. Прежде всего, мы проверяем только такие участки на берегу, где можно достаточно комфортно установить не менее трех закидушек (фото 16).

Меньшее количество донок при ночной ловле на самоподсечку бессмысленно, а для большего редко удается найти достаточный простор на лесистом берегу. Заброс закидушек с руки требует относительно большой площади чистого берега, без кустов и высоких стеблей жесткой травы. Если вы оставляете закидушки на ночь, и хотите ловить здесь не один раз, то вытаптывать траву и обустраивать территорию ловли не следует. Это сразу укажут другим рыболовам хорошее место, и они с удовольствием воспользуются плодами ваших трудов.
Во-вторых, на дне не должно быть коряг и упавших деревьев, куда обязательно уйдет рыба после засечки. На это у нее будет достаточно времени, ведь рыболова рядом нет. Там она либо освободится от крючка, либо вы оборвете леску при попытке вываживания. При ловле фидером это не так критично, наоборот, в районе ловли желательны всякие укрытия, где любит стоять рыба, а не позволить ей уйти туда – это уже ваша задача.
Для спиннинга вообще не важно - какое пространство на берегу, что там под ногами, лишь бы было можно более-менее устойчиво стоять и забрасывать блесну, да еще, чтобы не мешали деревья и кусты.
Так что на берегах средних и малых рек не так просто найти нужное место, и оно может быть достаточно далеко от вашей палатки.
Затем следует определиться с тем, какую рыбу вы собираетесь ловить. Обычным ночным уловом доночника являются голавль и сом, в меньшей степени сазан и жерех. Леща без прикормки можно поймать только случайно, поэтому на него рассчитывать не следует.
Голавль ночью может питаться в разных местах. Это могут быть и ровные участки русла с достаточно сильным течением, и ямы под нависшими деревьями. Отличное место для ловли голавля – граница подводных зарослей, иногда такие заросли заполняют огромные пространства отмелей, вплоть до свободного от растительности русла. Для голавля обычным является стоять на быстрине, головой против течения, ожидая приносимый водой корм. С моста или крутого обрыва они кажутся бревнами, стоящими совершенно неподвижно, видимо, противостоять течению не стоит им никаких усилий.
Сом ночью выходит из ямы, туда и следует забрасывать наживку.
Крупный сазан ночью любит держаться на сильном течении под подмытым берегом, неподалеку от закоряженных ям.
Излюбленные стоянки жереха – в узких протоках между островами и берегом реки, с мощным течением, стоит он также под обрывами, куда на поворотах прижимает течение.
Судак ночью на донку мне никогда не попадался.
Такие отличные места, где всегда держится крупная рыба, как перекаты, почти не пригодны для ловли на донку-закидушку, из-за мощных зарослей водных растений, которые их заполняют.
Таким образом, составив себе представление об особенностях территории ловли, мы определяемся одновременно и с видовым составом рыбы.
Лучше всего поиски территории рыбалки выполнять в ясный солнечный день, когда вода прозрачная, иметь поляризационные очки, еще лучше – в такую погоду медленно сплавляться на лодке, внимательно отмечая в памяти нужные места. Если двигаться достаточно тихо и осторожно, то можно заметить и стоянки рыбы. в первую очередь – голавля, иногда сазана, увидеть сома мне ни разу не удавалось, его присутствие выдают только ночные удары.
Может показаться, что при ежегодных выездах в одни и те же края, вы уже обладаете полной информацией о том, где и кого ловить, но для реки это не так. Паводок – вот основной фактор, формирующий как русло реки, так и его берега. После каждого половодья неожиданности здесь посещают на каждом шагу.
Начинается все с первого выезда, сразу после спада воды, когда река входит в свои берега, оставляя в низинках затопленные участки, иногда достаточно большие. Лесные озера соединяются с рекой ручьями, текущими по балкам, и не всегда можно перейти их вброд даже в сапогах.
Паводок – это жизнь реки, он промывает и прочищает русло реки, несет корм и образует места для нереста. Отсутствие серьезного паводка в течение нескольких лет сильно обедняет реку, уменьшает поголовье рыбы, мешает воспроизводству рыбных запасов. К сожалению, зарегулированность наших рек имеет и обратную сторону – нарушение экологической обстановки реки и прибрежных участков. Из-за Артемовской дамбы на Донце и плотины Краснооскольского водохранилища, паводок ниже впадения Оскола в Донец происходит все реже, раз в 5-6 лет. На фото 17-20 - показано половодье в пойме Северского Донца.


Продолжение следует

 

Продолжение
Снасти для закидушек - простейшие.
Обычно это просто палка, заостренный конец которой втыкается в землю, а на верхнем конце делается надрез для заправки в него лески. Сама леска держится на мотовиле, перед забросом раскладывается на земле, или еще лучше – на куске полиэтилена, так как при недостаточно расчищенном месте во время заброса леска часто цепляется за траву или ветки. Заброс осуществляется с руки, после того, как груз лег на дно, леска натягивается, защемляется в разрезе палки, а лишнее сматывается назад на мотовило. На леску вешается колокольчик, лучше всего латунный. Методов закрепления колокольчика очень много, обычно на нем закрепляется кусочек резины с надрезом, куда заводится леска. Более продвинутым вариантом является колокольчик с припаянной прищепкой на пружинке, который можно считать прообразом современных звоночков с прищепками.
У такой закидушки много недостатков, основной из которых – раскладывание лески на земле. Для устранения этого недостатка используются разные устройства, работающие по принципу безинерционной катушки: консервные банки, бутылки и промышленные круглые мотовила (фото 22).

Все бы хорошо, но эти устройства достаточно громоздки, а с консервных банок леска имеет обыкновение сваливаться кольцами. После длительных испытаний мы все же остановились на пенопластовых мотовилах, или мотовилах из толстой нержавеющей проволоки. Заброс с руки тоже неудобен – далеко не забросишь, да и точность оставляет желать лучшего. Поэтому для заброса используется несколько колен телескопической стеклопластиковой удочки, на верхнем конце устанавливается ограничитель. Выше поводков на основной лесе делается петля, которая заводится на конец раздвинутой палки – забрасывателя до ограничителя. Таким образом заброс можно сделать очень далеко и точно.
Следующим элементом закидушки, который подвергся модернизации, оказались палки. Вместо них мы применили тычки, изготовленные из арматурной проволоки диаметром 3-4 мм, в верхней части которых крепится резинка с надрезом для заведения лески. Прутки достаточно упругие, и, в отличие от палок, обладают хорошими амортизирующими свойствами при рывках засеченной рыбы. В мотовилах делается отверстие, через которое и втыкается в землю пруток. Это предотвращает улет мотовила в воду при забросе, что нередко случается, если мотовило просто лежит на земле, или даже засовывается в карман.
Получился чрезвычайно компактный комплект для транспортировки, так как 4-5 таких прутков просто вставляются в полый забрасыватель. Вся снасть в рабочем состоянии показана на фото 23.

Для ночных закидушек чаще всего используется скользящий монтаж с плоским грузилом весом 80-150 г. При ловле крупной и сильной рыбы, для чего, собственно, и используется закидушка, никакие поводки не применяются, с двух сторон скользящего грузила на леске ставятся стопорные бусинки, расстояние между которыми 40-50 см. Стопоры позволяют предохранять наживку, если по реке несет большое количество мусора, а осенью – отмирающих водных растений. Они цепляются за леску, повисают на ней и постепенно съезжают вниз, задерживаясь на стопорах и грузиле. В любом случае надо быть готовым к тому, что при вытягивании лески или вываживании рыбы на леске окажется огромное количество повисших растений, которые сильно затрудняют вываживание и маскируют истинный вес рыбы. Поэтому зачастую приходится применять более толстую леску, чем этого требует ожидаемый размер рыбы. Использовать дорогостоящую леску на закидушках не имеет смысла. Если предполагается поклевка сома, то ставится леска 0,8-1,0 мм, для другой рыбы можно уменьшить диаметр, но не менее 0,6.
В некоторых случаях приходится использовать оснастку не со скользящим, а с концевым грузилом, о чем будет сказано дальше.
После того, как место выбрано, настала пора охоты на наживку. Да, это именно охота! За много лет ловли закидушками мы перепробовали почти все наживки, описанные в литературе, и отобрали наиболее стабильно работающие в самых разных условиях на разных водоемах. В порядке приоритета при ночной ловле с расчетом на самозасечку эти наживки можно расположить следующим образом: лягушата, щиповка, медведка.
Лягушата – наиболее универсальная наживка на хищника, их охотно хватают сомы, голавли, щуки, окуни и даже судак (фото 24).

Речь идет именно о лягушатах размером примерно с металлический рубль или чуть больше, на взрослую лягушку даже сом клюет значительно хуже. Не исключаю, что где-нибудь на Дону или Волге сомы ловятся и на крупных лягушек, но на Северском Донце этого не происходило ни разу, возможно, просто размер сомов не тот. Поймать лягушонка не так просто, когда идешь по берегу водоема, они заранее слышат колебания почвы и удирают с берега в воду, где зарываются в песок, ил, прячутся под защиту водной растительности. Поэтому ступать нужно максимально бесшумно. Совсем обмануть лягушонка не удается, но, если подобрался достаточно близко, то можно увидеть легкий дымок в том месте, куда зарылся лягушонок, или заметить кустик травы, под который он спрятался. Там его и нужно накрывать ладонью, делая это максимально быстро, иначе лягушонок упрыгает еще дальше.
Наживляю лягушонка я почти всегда, протыкая крючком через две губы. Можно насаживать под спинку или за бедро, но в этих случаях бывает, что активная наживка сходит с крючка. При этом нужно помнить, что именно лягушки наносят максимальный урон рыбьей икре, так что использование их в качестве наживки можно назвать экологически оправданным мероприятием.
На втором месте идет щиповка. Вообще говоря, щиповка в качестве наживки превосходит лягушку, и на втором месте оказалась только потому, что она значительно менее распространена, и добыть ее можно далеко не всегда.
Щиповка это маленькая рыбка, обычно 6-10 см длиной (фото 25), отдаленно напоминающая пескаря. На самом деле она не щиплется, как это можно подумать из названия, а слегка колет пальцы, если взять ее за голову, так как под глазами у нее есть небольшие колючки, которые оттопыриваются в случае опасности.

Чтобы поймать щиповку, нужно зайти в воду на отмели, где имеются островки тины, быстро захватить руками как можно больше этой тины и выбросить ее на берег. Затем нужно растаскивать тину, в которой и зарылась щиповка. Делать это нужно быстро, иначе рыбка упрыгает в воду. Тело ее покрыто тонким слоем слизи, и удержать щиповку нелегко, так как она сильно изворачивается.
Щиповка – просто замечательный живец. Ее можно долго держать в сосуде с водой, на крючке она никогда не засыпает. Пытаясь освободиться от крючка, она активно извивается, тем самым привлекая хищника издалека. Но есть одна тонкость – чтобы щиповка не зарылась в ил или песок, ее нельзя использовать на оснастке с концевым поводком. Нужна оснастка с концевым грузилом, выше которого крепится короткий поводок с крючком на такой высоте, чтобы рыбка едва достигала дна.
Медведка — одно из самых противных и устрашающих существ, которых я когда-либо видел (фото 26).

Это крупное насекомое, длина тела 5—7 сантиметров. Грудной панцирь твердый, под него частично убирается голова. На голове имеются два больших глаза, длинные усы и две пары щупалец, возле рта. Передними как бы зазубренными конечностями она роет землю. Спину закрывают небольшие крылышки. Цвет темно-буро-оливковый. В основном она сидит в земляных норах и портит корни растений на огородах, однако эта гадость также хорошо летает, бегает по земле и плавает.
Мы выкапывали медведку возле болот и обмелевших лесных стариц, где хорошо видны выходы из ее норок. Брать медведку нужно только за спинку, так как она довольно больно кусается. Укусы медведки не ядовиты, просто ее противно брать в руки. На крючок нужно насаживать через спинку, выводя жало из брюшка, если медведки мелкие, то можно насаживать по две, спинами друг к другу. Сом просто обожает медведку, но только сом, никакой другой рыбы нам на медведку ловить не привелось. Живуча она невероятно и может жить с крючком в теле под водой несколько суток.
Часто можно прочитать в литературе о такой наживке, как мясо ракушки – перловицы. Так как добыть перловицу несравненно легче, чем описанных выше животных, то мы пробовали ее на Северском Донце многократно в течение ряда лет – и не поймали на перловицу ни одной рыбы, ни днем, ни ночью. С чем это связано – не знаю, может быть, это просто какой-то сугубо личный факт.
Что касается червей – то это скорее дневная наживка, чем ночная, так как червей объедает всякая мелюзга, а для ночной ловли на самозасечку это просто неприемлемо. По большей части мы утром выматывали снасти без червей и без рыбы, поэтому очень скоро перестали на них ловить.
Сейчас пошла мода по ночам ловить весной сомят на выползка, но это просто браконьерство.
Продолжение следует

 

Продолжение
Можно подумать, что мы чуть ли не каждую ночь ставили закидушки, но это далеко не так. Поймать ночью крупную рыбу означало почти наверняка отказаться от рыбалки на следующий день, а нам этого не хотелось. Поэтому закидушки на ночь мы ставили в тех случаях, когда к нам в лагерь приезжали друзья или родственники, или намечался какой-нибудь общий сабантуй по поводу праздника или дня рождения. Иногда просто хотелось разнообразия, поесть жареной сомятины.
Помимо закидушек, в те выезды, когда я привозил в лагерь надувную лодку, мы ловили сомов на еще одну простейшую снасть. Ее даже и снастью-то не назовешь. Просто кусок бечевки с крючком, на который насажен лягушонок. На лодке подплывали к противоположному берегу и привязывали леску к нависшим над водой веткам. Ветка выбиралась таким образом, чтобы лягушка не могла доплыть до берега или залезть на кувшинки, а длина лески подбиралась короткой, чтобы лягушка только плюхалась по поверхности воды, на эти звуки и подплывали сомы. На эту снасть сбоев почти не было.
Но должен сказать, что крупные сомы на эти снасти нам не попадались (фото 27).

Однажды, за неимением другой наживки, я насадил на донку окуня граммов на 200 и забросил без всякой надежды. В тот раз я был один, и ночью взял сом, которого я не смог вытащить. Происходило нечто странное: я подтягивал с трудом сома метров на 20 и на этом – все, дальше он не шел ни в какую. Промучившись так около часа, я решил уйти, а утром придти с помощником. Но утром сома уже не было, крючок оказался разогнут, а вытащить ночью я сома не смог, потому что моя леска оказалась обкручена за перемет. Чей был перемет – никто не признался.

Отдельно нужно сказать про ночную ловлю сазана на закидушки. Настоящих сазаньих мест мало, но рыба зато водится там крупная. Ловили на макушатник с одним крючком. Так как ловили на течении, то груз брали тяжелый и кирпичик макухи тоже не маленький. К макушатнику привязывался мощный кованый крючок на коротком поводке, крючок перед забросом прилеплялся к макухе хлебным мякишем. Этот мякиш течением размывало, и через некоторое время после заброса пустой крючок ложился по течению перед макухой, с которой постепенно отделялись частицы, создавая шлейф запаха. Сазан шел по этому шлейфу, и, как пылесос, вместе с частицами засасывал крючок, накалывался, и засекался при рывке в сторону. Любители фидера скажут, что это ловля с флэт-кормушкой. Так многие методы донной ловли плавно переходят друг в друга, и границу между ними зачастую провести очень сложно.

Закидушки – эффективная снасть на крупную рыбу, о чем говорят фотографии того времени (фото 28 - 29).


Днем на донки мы ловили несколько по-другому. Закидушки обычно не ставили, только иногда, если я садился ловить на поплавочную удочку, то неподалеку забрасывал одну закидушку с живцом в расчете на щуку. Один раз на эту донку взял соменок около 1 кг в самый полдень.
Ловили на донку спиннинговым удилищем с катушкой, без прикормки, в основном голавля на раковую шейку. За раками мы выходили после захода солнца, когда они выползали на отмели. Осенью вода холодная, поэтому заходили в забродных сапогах, но иногда, увлекшись погоней за раком, в темноте «зевали» глубину и все-таки оступались, приходилось срочно вылезать на берег и сушить вещи у костра.
Раки в качестве наживки у нас надолго не задерживались, так как быстро съедались, и ловили их мы редко. Голавлевая доночная оснастка также была очень проста. Так же, как и на закидушке, отдельного поводка не было, раковая шейка приматывалась к крючку нитками, а скользящая оливка была значительно меньше, 15 – 20 граммов. Поклевка отслеживалась по кончику спиннинга, либо по леске, или вообще вприглядку. Я шел на известное мне голавлевое место, обычно это было небольшое песчаное пятно под обрывом, окруженное зарослями подводных растений. Я забрасывал приманку на песок, ложился на землю и начинал наблюдать, выглядывая с края обрыва. Спиннинг лежал рядом, под рукой. Обычно проходило минут десять и из зарослей появлялась парочка голавлей. Они делали большой круг вокруг приманки и быстро скрывались в зарослях. Через несколько минут они появлялись снова. Круг сужался, но голавли, словно испугавшись приманки, снова удирали. В третий раз они уже подходили совсем близко и, наконец, один из них, не выдержав, хватал раковую шейку. Тут наступал самый ответственный момент. Так как ловля велась вприглядку, появлялось сильнейшее искушение сразу же сделать подсечку. Но это действие приводило только к выдергиванию приманки из пасти голавля, обе рыбы мгновенно исчезали, и с этого места можно было уходить, а вернуться можно было только через полтора-два часа. Если же задержаться с подсечкой, то голавль, почувствовав крючок, сам выплевывал наживку с тем же результатом. Тут нужна интуиция и опыт.
Если же в течение 20-30 минут голавли возле наживки не появлялись – с этого места можно спокойно уходить и искать другое.
Обычно в течение нескольких часов удавалось таким образом поймать одного-двух голавлей весом около килограмма, но, бывало, и ни одного. Но по зрелищности, напряженности, восторгу при поимке, такая рыбалка несомненно стояла намного выше ночных закидушек.
На хлеб, сыр и прочие насадки мы почему-то голавля не ловили, возможно, из-за того, что они плохо держались на крючке. Кратковременный период ловли на майского жука был малорезультативен, вопреки сложившемуся мнению и рыболовной литературе. Сначала я думал, что дело в маскировке, но однажды провел такой опыт. Сначала я пытался ловить на удочку с катушкой с небольшого обрыва, под которым ходили стайки голавля, жука подкидывал удочкой без огрузки, чтобы он свободно плыл по течению, но голавль напрочь его игнорировал. После нескольких безуспешных попыток я просто бросил хруща рукой в воду. Мгновенный бурун – и жук исчез в пасти жадной рыбы. Так продолжалось несколько раз. Почему голавль не брал жука на крючке – я так и не понял - то ли он видел леску, то ли жук падал в воду неестественно, но после многих попыток я перестал ловить на майского жука.
Ваня же ловил голавля с помощью кораблика на разных насекомых, одно время эта ловля была очень популярна, но она требовала недюжинного мастерства и знания реки, и в последние годы практически исчезла.
Голавлей в Донце всегда было много, их и сейчас много, так как очень небольшое количество рыболовов специально охотятся за ними.
Если раковой шейки не было, то я ловил на лягушонка, но днем лягушонком любил лакомиться крупный окунь. При этом он не засекался, а чисто по-французски откусывал у лягушат лапки.
Окуня я чаще ловил со дна на некоторый береговой аналог ходовой донки. Снасть была практически та же, что и для ловли голавля, только груз подбирался под течение. Спиннинг также был другой, стеклопластиковый длиной 1,7 м с мягким белым кончиком. Фактически это была ловля на пикер, но мы тогда таких слов не знали. Длина поводка составляла 50-70 см. На крючок наживлялась парочка червей и заброс делался поперек течения так, чтобы попасть на противоположный склон русла. Грузило скатывалось по широкой дуге со склона по течению, поклевка определялась по дерганию кончика удилища. Самым трудным было отличить поклевку от колебаний при перекатывании грузила по неровностям дна. После того, как грузило останавливалось, оно подтягивалось катушкой с короткими паузами. Ловился не только окунь, но и голавлик, подлещик и даже плотва, но все-таки это больше чисто окуневый метод, которым я пользуюсь до сих пор. После нескольких проводок нужно сместиться на несколько метров вдоль берега и все повторить. Конечно, случаются и зацепы, но это неизбежное следствие донной ловли на реке практически любыми снастями. Но при такой рыбалке потери минимальны – кусок лесы с крючком, а обловить удается достаточно большую площадь с разными условиями на дне.
С прикормкой мы ловили очень редко. То есть, в первые годы не ловили вообще, а затем – в редких случаях, когда хотелось для разнообразия половить мирную рыбу. Обычно с прикормкой ловили в проводку или на кольцо.
При наличии лодки наилучшей снастью для ловли крупной рыбы является кольцовка («флорентийка»). Эта снасть широко распространена в России при ловле на больших реках (Дон, Волга, сибирские реки), но я успешно ловил на кольцо и в Северском Донце. Для кольцовки не существует ограничений, свойственных ловле в проводку, необязательно иметь в зоне ловли чистое и ровное дно. Кольцовка работает везде, где есть сильное течение и достаточная глубина, желательно, не менее 3 м.
Основные элементы снасти показаны на фото 30.

Само кольцо может быть цельным или разрезным для отстегивания от шнура с кормушкой. Разрезное кольцо можно легко сделать из полоски мягкого свинца. Ловля происходит следующим образом. Лодка ставится на растяжки бортом к течению. На шнуре или толстой леске под лодку по течению опускается сеточная кормушка большого объема, порядка 1-2-х литров, огруженная свинцовым грузом около 200 граммов. Вес огрузки подбирается таким, чтобы кормушку не сносило течением, натянутый шнур от лодки к кормушке должен уходить в воду практически вертикально или с очень небольшим наклоном в сторону течения. В отверстие в корпусе кольца продевается основная леска, к ней привязывается вертлюжок, который служит стопором. К вертлюжку привязывается основной поводок с тремя отводами длиной 15-20 см каждый, с крючками. Расстояние между отводами должно быть более двух длин отводов, чтобы они не перепутывались между собой. Наживкой служат черви или опарыш. Через разрез в кольце в него заводится шнур от кормушки и кольцо медленно опускается по этому шнуру, пока не ляжет на кормушку, при этом нужно следить, чтобы поводок с отводами расправился по течению. Сигнализатором поклевки служит кивок на бортовой удочке, которая держится в руках, а при поклевке после подсечки кладется в лодку. Вываживание производится руками, так же, как и на закидушках. Вес рыбы по ощущениям оказывается завышенным, так как к нему добавляется и вес кольца. Во время подсечки разрезное кольцо обыкновенно соскакивает со шнура кормушки, рыба обязательно берется в подсак.
Основным достоинством кольцовки является то, что крючки с наживкой всегда находятся в кормовом следе, и рыба никак не может пройти мимо них. В основном ловился крупный лещ, но иногда бывали такие мощные поклевки, что отводной поводок диаметром 0,25 мм играючи отрывался. Попытки ставить более толстую леску приводили только к прекращению поклевок. Но леска тогда была в основном клинская, с малой разрывной нагрузкой, возможно при современных лесках поймать этих монстров мне бы удалось.
Прикорм на кольцовке должен быть крупнофракционным. В крайнем случае подойдет даже буханка белого хлеба, разломанного на куски, но тогда кормушку придется периодически подергивать, приподнимать и постукивать об дно, иначе крошки хлеба со временем перестают отрываться.
Иногда на кольцовку ставят инерционную катушку или мультипликатор, но особого смысла я в этом не вижу. Короткое и жесткое удилище бортовой удочки не обладает амортизирующими свойствами и не предназначено для вываживания, а вываживать при помощи катушки – себе дороже. Кольцовка – это не закидушка, вываживать приходится не утомленную рыбу. Поэтому приходится применять так называемый ручной фрикцион, это дает незабываемые ощущения прямого контакта с рыбой, чего нет при вываживании с помощью удилища. Применять же длинное удилище, просто невозможно – так как леска с кончика удилища должна идти под углом на кольцо, она будет пытаться стянуть кольцо с кормушки и создавать излишнее трение. Я пытался использовать короткие удилища, но убедился, что альтернативы бортовой удочке в данном случае нет.
И в заключение 1-й части – «рыбацкий рай» (фото 31) и «ворота в рай» (фото 32).


Продолжение следует (не надоело?).

 

не-е, не надоело )
Юрий Григорьевич, это великолепно. Увлекательное содержание, прекрасный язык, верная интонация. И видно, что автор текста не спешил - все исключительно опрятно, просто образец для подражания современным авторам периодики. Спасибо вам )

 

нет, не надоело!!! Ждем продолжения.

 

Конечно не надоело! Спасибо большое, "как дома побывал"!

 

Рыбалка в стиле «ретро». Часть 2

В первой части своих заметок я описывал «ретро-рыбалку» на естественные приманки, но этот вид ловли в то время занимал у меня не так много времени, как рыбалка на искусственные приманки, в первую очередь – спиннингом. Хотя и блеснением в отвес мы не брезговали.
В нашем лагере мы с братом чаще всего поднимались на рассвете, выпивали по чашечке кофе и шли со спиннингами вдоль реки (фото 1).

Поймав одну-две-три щуки на двоих, мы возвращались. Редко бывало, когда за утро не удавалось поймать ни одной щуки. В любом случае мы прекращали рыбалку, так как пора было завтракать. В этот день мы уже щуку не ловили, поднималось солнце, активность щуки резко снижалась, да и рыба нам больше не была нужна. Мы не отпускали "лишнюю" рыбу - просто ее не ловили. Так же поступали и остальные рыбаки. Рыбу брали только на еду, очень редко могли немного завялить, или утром в день отъезда наловить, чтобы привезти домой, но по количеству тоже без фанатизма.
Несомненно, утренняя рыбалка вообще, а в особенности рыбалка со спиннингом, относится к самым счастливым моментам жизни рыболова.
Мы никогда не ловили с подсаком или багром, а наши мощные снасти позволяли поднять щуку даже на приличный обрыв. Конечно, случаи схода рыбы у берега случались, но не более чем один на десяток.
Самая крупная щука стоит на русле, там мы ее и искали. Это вовсе не противоречит общепринятому мнению о том, что щука не любит быстрого течения. Дело в том, что русло Северского Донца по структуре ближе к малым рекам, в нем обязательно есть продольные и поперечные бровки, уступы, камни и, главное – пни, коряги или целые деревья. Это излюбленные места почти любой рыбы, и щука тоже очень любит стоять в гидравлической тени разных препятствий. Такие места нужно искать, и они могут стать стабильно работающими точками. Для поиска таких точек мы использовали исключительно колебалки, при этом заброс осуществлялся по определенной методике.
На рисунке показана схема двух таких точек, которые работали в течение многих лет.

Первую точку (на схеме – левая) можно было облавливать только с небольшого пятачка на береговом выступе, где мог поместиться всего лишь один спиннингист. Поэтому борьба за эту точку начиналась еще затемно, кто первый просыпался, тот и бежал к ней. Просыпались и собирались всегда бесшумно, поэтому заранее знать, будет ли точка свободна, было невозможно.
Если место не было занято, то начинался обстрел точки. Заброс делался максимально далеко вверх по течению, почти под противоположный берег, и подмотка делалась очень медленно, только так, чтобы не дать блесне свободного хода. Блесну фактически сносило течением вдоль берега и, по мере укорачивания длины лески, она по дуге возвращалась к спиннингисту.
Однажды с этой точки мне удалось снять подряд трех щук, весом от 1,3 до 3-х килограммов, но бывало – и ни одной.
Причину уловистости эмпирически найденной точки я выяснил, когда привез с собой лодку, ушел с ней на несколько километров вверх по течению и затем, сплавляясь, наблюдал за состоянием русла в тех местах, где мы обычно ловили щуку с берега.
Вода была абсолютно прозрачной и это позволило мне увидеть в нашей точке огромное затопленное дерево, лежащее по направлению течения под дальней береговой бровкой. Судя по всему, именно в ветвях этого дерева и устраивали засаду щуки. Блесну они хватали, когда она проходила мимо. Конечно, при забросе я не видел этого дерева, бросать приходилось наобум. Но я точно знал, что длина заброса должна быть максимальной и блесна должна лечь за пару метров от противоположного берега. Поклевки в основном происходили в первой трети пути, но случалось, что щука преследовала блесну и хватала ее почти у самых ног.
Если заброс не удавался и был короче необходимого, то блесна либо оказывалась ниже места стоянки щуки, либо быстро пересекала зону этой стоянки, и я в таких случаях быстро выматывал леску, так как ожидать поклевку на этих участках было бесполезно.
Огромное значение при облове этой точки имела блесна. Она должна была быть достаточно тяжелой, чтобы ее можно было далеко забросить грубым спиннингом, широкотелой, чтобы ее несло течением, ну и, конечно, она должна была иметь привлекательную игру.
Я в этом месте (и аналогичных) чаще всего применял блесну «черноспинка».

Эта удивительная простая и даже, можно сказать, примитивная блесна типа удлиненной ложки (длина 65 мм, вес 20 г) показывала чудеса уловистости. Штамповка неглубокая, имеется небольшой изгиб в районе поперечного утолщения, имитирующего жаберную щель. Возможно именно это утолщение и выштампованные чешуйки создают ленивые колебания и блики, привлекающие щуку. Несмотря на большой размер, ее часто сопровождают стайки окуней, что также говорит о правильной игре блесны. Лучше всего блесна работает на глубинах до 3-х метров именно при проводке по течению и поперек него. При проводке против течения блесну выносит на поверхность. Черноспинка выпускается некоторыми фирмами в России до сих пор, но игра у нее изменилась в худшую сторону, вес слегка увеличился, поэтому я берегу оставшуюся у меня единственную блесну производства прошлого века.
Кроме «черноспинки» в таких местах хорошо работали и другие широкотелые блесны: Шторлинг, волнистая (Пелла) (фото 3-4).

В рыболовной литературе можно встретить мнение, что название Шторлинг – неправильное, дескать, это перевранное «народное» название Шторлек. Это не так, название Шторлинг было вполне официальным, как можно видеть на фото.

В советские времена блесны часто продавались целыми наборами по 4-5 штук, так вот, в этих наборах можно было встретить одновременно блесны с названиями Шторлинг и Шторлек. Отличались они незначительными отклонениями обводов, толщиной и величиной изгиба, что хорошо видно из сравнения на фото 3 и 6.

Впрочем и Шторлек и Шторлинг исправно ловили щуку.
Однажды на описанной точке щука килограмма на полтора взяла на повороте траектории, она оказалась очень резвой, делала броски, свечи, и, в конце концов – сошла. На следующее утро я ее таки взял. О том, что это была именно она, говорила почти полностью оторванная с одной стороны губа. И она, с оторванной губой, еще охотилась!
Бывают периоды, когда жадность щуки не имеет предела. Как-то раз я поймал щуку, у которой вместе с моей блесной из пасти торчал хвостик уклейки. При разделке оказалось, что в раздутом желудке у нее еще находилась не переваренная мышь. До этого я думал, что на мышей охотится только таймень. В последующем я, сидя тихо по вечерам возле донок, довольно часто наблюдал, как мыши переплывают реку, причем в очень широкой части. Что их туда гонит – непонятно, но тут они, видимо, и становятся добычей хищника.
Точку 1 «вычислил» один из первооткрывателей этих мест, мой товарищ Виктор, и «сдал» ее мне.
Он не плавал на лодке и не видел этого дерева, просто у него был талант рыболова.
Почему-то у нас не принято говорить о том, что для рыбалки нужен талант, об этом скромно умалчивается. Все знают, что есть талант писателя, талант спортсмена, даже талант кузнеца, а вот рыболова – как-то неприлично об этом говорить.
Талантливых рыбаков на самом деле много и они разделяются на две группы. Одна, самая многочисленная, это обычные рыболовы-любители, непубличные люди, об их таланте догадываются только их близкие да друзья - рыболовы, которых они постоянно облавливают, несмотря на то, что ловят в тех же местах и теми же снастями. Этим рыболовам не надо никому ничего доказывать - они просто любят рыбалку и живут ею.
Вторая группа (их гораздо меньше) - публичные рыболовы, которые «тусуются» на форумах, публикуют статьи, пишут книги, снимают видео о своих рыбалках и выкладывают его в интернете. Наиболее активная и амбициозная часть этих людей уходят в рыболовный спорт, чтобы доказать себе и другим, что они – лучшие.
Именно этим рыбакам мы и обязаны бурным развитием рыболовной науки: снастями, методами, приманками и прочим, в отличие от наработок непубличных рыболовов. Наработки обычных рыболовов-любителей, как правило, не становятся достоянием общественности, хотя могут быть и очень эффективными и продвинутыми.
Но роль публичных талантливых рыболовов двояка, и у нее есть и отрицательная сторона. В силу самой специфики своего существования в рыбалке они просто вынуждены постоянно экспериментировать, искать новые, лучшие снасти, приманки, аксессуары, и, в силу публичности, эти их поиски и находки становятся достоянием широкой общественности.
А основная масса рыболовов-любителей не понимает, что ловят спортсмены больше других вовсе не благодаря продвинутости снастей, а благодаря таланту, упорству и знаниям. Но чисто внешне на первый план выходят именно снасти. И вот думает рыболов: ага, я ловлю мало, потому что у меня нет такого спиннинга, такой блесны, или такой прикормки с бойлами. Покупает он это все (по материальным возможностям) и появляются посты на форумах наподобие такого: вот прополоскал десяток супер-пупер воблеров (дальше идет перечисление названий) супер-пупер спиннингом и ничего не поймал.
А все дело в том, что ловят не снастями, а головой.
Талант рыболова проявляется во всем. Нужно уметь читать реку для выбора места по малейшим приметам на поверхности воды, по характеру береговой линии, нужно знать места стоянки и охоты разных рыб, пути их миграции, способ их существования (ихтиологию), нужно понимать, куда забросить приманку и какую именно приманку, как ее подать. Нужно уметь прогнозировать активность рыбы в зависимости от погоды, периода года, времени суток, температуры воды и воздуха и многих других факторов. Невозможно ловить много рыбы только за счет того, что ты будешь полосовать реку во всех направлениях всеми имеющимися в твоем распоряжении блеснами. Что-то конечно, поймаешь, роль случая в рыбалке еще никто не отменял. Но не регулярно и не целенаправленно.
Кроме того, есть такая неуловимая и невыразимая вещь, как интуиция. В полной мере такой интуицией обладают талантливые рыболовы. Те, кто такой интуицией не обладают, считают это везением, а талантливых рыболовов, соответственно – везунчиками.
Интуиция иногда проявляется совершенно непредсказуемым образом. Идешь по берегу реки и как-то лениво забрасываешь блесну и «нутром чуешь», что рыбы тут нет. И вдруг, словно кто-то шепчет тебе: сейчас будет поклевка! И через секунду щука хватает твою блесну. Можно сказать, что опыт рыболова дает ему информацию о малейших изменениях в поведении блесны, когда рядом оказывается хищник, мозг мгновенно подсознательно перерабатывает эту информацию и подает сигнал. Конечно, такое имеет место, но это никак не объясняет другие случаи. Вот блесна еще в воздухе, она еще не приводнилась, и тут ты понимаешь – сейчас будет удар. Моментально расслабленность сменяется собранностью, пару оборотов катушки – и удар! Я не могу этого объяснить, но это факт, о котором я слышал и от других спиннингистов.
Мне кажется, что талант рыболова чем-то сродни таланту шахматиста. Хороший шахматист помнит все сыгранные им партии, и анализирует их самым тщательным образом. Так и хороший спиннингист – он помнит все мельчайшие подробности удачных и неудачных рыбалок, всю окружающую обстановку, все нюансы успешной проводки, и подсознательно использует эти знания на каждой последующей рыбалке.
Здесь мы уже коснулись вопроса так называемого «опыта». Существует широко распространенное заблуждение, что достаточно иметь большой опыт, чтобы хорошо ловить рыбу. Конечно, опыт помогает, но только тем, кто способен учиться, в первую очередь талантливым рыболовам.
Приведу небольшой шахматный пример из моего детства.
В нашем доме жил мальчик Алик. В замкнутом дворе нашего дома мужчины с утра до вечера играли в шахматы. Детей туда не допускали. Исключение делали только для Алика. Ему было, наверное, лет 7-8. Он не мотался с воплями по двору, не бегал по крышам, не дрался, не играл в стеночку, не строил на заднем дворе халабуд из камней. Он выходил в чистом отглаженном костюмчике, белой рубашке с галстуком, с шахматной доской под мышкой и садился играть на вылет. Он играл до тех пор, пока мама не звала его домой. Он быстро доигрывал партию и уходил непобежденным. Противники валялись на клумбах в глубоком нокауте. Они не могли понять, что этот пацан с ними делает. Признать, что он просто талантливей их, они были не в состоянии. Опыт им не помогал.
В общем-то, так происходит и в рыбалке, достаточно посмотреть, какие молодые ребята становятся победителями и призерами рыболовных соревнований.
Сколько раз я наблюдал, как рыболов явно с большим стажем и опытом приходит на водоем, выбирает место - где попало, бросает блесну или приманку - куда попало, выбирает блесну наобум, не понимая ее тактико-технических характеристик, и надеется на авось.
Такой метод резко контрастирует с тактикой талантливого рыболова.
Однако, что же делать нам, бесталанным, но увлеченным до самозабвения рыбалкой?
К счастью, не только талант определяет успех любительской рыбалки. Каждый может учиться на своих и чужих ошибках, и, если даже он не достигнет вершин мастерства, то свое небольшое количество нужной ему рыбы он все равно в состоянии поймать.
Рыбалка – одно из самых демократичных занятий в мире. Поймать рыбу может любой – талантливый и бесталанный, опытный и новичок, молодой и старый. Огромная доля случая в рыбалке, ее непредсказуемость завораживают и доставляют минуты счастья не только при поимке трофея, но иногда – вообще без улова. Поклевка – вот момент истины, а не жареная рыба на столе.
Впрочем, я отвлекся. Все-таки, чтобы поймать рыбу, в первую очередь нужно ее ловить.
Если первая точка оказывалась занята, я становился на вторую (точка 2 на схеме 1). Напротив этой точки находился завал из деревьев, который, в отличие от первой точки, был хорошо виден, особенно при низкой воде. В этом случае забрасывать нужно было почти под противоположный берег, и вести блесну вдоль левого края коряг. При высокой воде можно было вести и над завалом, но это было чревато мертвыми зацепами. Много блесен здесь оставлено, но и много поймано щук.

Продолжение следует

 

Продолжение

Из-за зацепов однажды у нас совершенно закончился весь запас колебалок, и мы поехали за ними в ближайший городок. Но в рыболовном магазинчике не было ни одной «нашей» блесны, на прилавке сиротливо лежали дорогие блесны прибалтийского производства, совершенно нелепые с нашей точки зрения – огромные, широкотелые, из тонкого металла, каких-то немыслимых изгибов и попугайской раскраски. На фото 7 в верхнем ряду – выпуклая сторона 3-х блесен, в нижнем ряду оборотная сторона этих же блесен. Для своих размеров (длина 7,5 см, ширина 3 см) они были достаточно легкими: вес блесен на фото 7 (слева направо) 21, 17 и 13 г.

Но делать было нечего – не тратить же два дня отпуска на поездку в Харьков за блеснами. Мы купили весь набор этих странных колебалок, и свершилось чудо. Они не просто работали – они работали великолепно. Из-за своей формы и веса их невозможно было загнать на глубину, но щука над завалами и на мелководье их просто не могла пропустить. Особенно отличалась самая правая блесна на фото 7, на медленной проводке она рыскала из стороны в сторону, покачиваясь, а при ускорении входила в штопор и начиналась вращаться вокруг своей оси. Но щука брала охотно и эти огромные вращалки!
В общем, мы решили, что нашли лучшие блесны в мире, и отловили ими весь оставшийся сезон. Жаль только, что в Харькове нам их не удалось обнаружить в магазинах.
Но на следующий год мы были просто шокированы – щука в тех же местах упорно отказывалась брать прибалтийские блесны, как мы ни старались. Пришлось вернуться к проверенным вариантам, а «Прибалты», как мы их называли, из разряда супер-уловистых перешли в коробки с рядовыми блеснами, периодически «выстреливая» в яркие солнечные дни в закоряженных и заросших местах. Ничего аналогичного я больше не встречал, а жаль, даже упоминаний в интернете и литературе не нашел.
В общем, описанную методику облова точек 1 и 2 я применяю всегда, когда ловлю на русле в незнакомых местах: несколько забросов под противоположный берег вверх по течению с медленной проводкой колебалки на снос, затем перпендикулярно берегу, также с проводкой на снос по крутой дуге, как на точке 2. Затем проверочные забросы ближе к середине реки, также вверх по течению.
Похожая методика применяется также и в тех случаях, когда ловить приходится с берега, от которого отходит мелководный сильно заросший плес (схема 2).

Все водные растения растут на определенной глубине, поэтому обычно по ним видна четкая граница свала к руслу. Именно в этих зарослях и любит стоять щука, которая караулит проплывающую добычу. Заброс делается точно так же, как и на схеме 1, однако дальнейшая проводка отличается. Если при забросе за корягу из-за очень медленной проводки блесна все время уходит на глубину, то при забросе за траву такая техника приведет к зацепу блесны в гуще растений. Поэтому подмотку начинаем сразу же при приводнении блесны, а когда блесна начинает подходить к краю травы, резко поднимаем удилище вверх и ускоряем подмотку с выходом блесны над уровнем травы. Часто как раз во время этого рывка щука и хватает приманку, так как ей кажется, что добыча сейчас скроется в зарослях.
Для меня очевидно, что в обоих описанных случаях требуемые виды проводки можно осуществить только при помощи колеблющихся блесен. Силиконовые приманки на джиг-головках должны иметь достаточный вес, чтобы их можно было забросить на нужное расстояние. Но тяжелая джиг-головка быстро утонет, и никакой нормальной горизонтальной проводки не получится. Вращающиеся блесны требуют гораздо большей скорости проводки по течению, иначе лепесток блесны просто не заведется. Что касается воблеров, то мне никогда не удавалось забросить их так же далеко, как колебалки, да при этом еще выдержать уровень проводки и сохранить естественную игру при проводке по течению. Так что при ловле с берега крупной рыбы в таких чрезвычайно уловистых местах альтернативы колебалкам на мой взгляд просто нет.
Есть еще ряд ситуаций, в которых колебалки имеют преимущество, одна из них изображена на схеме 3.

На противоположном берегу реки имеется небольшой заливчик, узкий вход в который с двух сторон ограничен камышовыми «языками». Иногда такой заливчик образуется не камышами, а стволами упавших деревьев.
Часто заброс в таких местах требуется делать на пределе используемой снасти как по дальности, так и по точности заброса. Обычно хватка происходит сразу же за выходом из залива.
Лучшими блеснами для ловли в таких местах являются узкие тяжелые колебалки, наподобие показанной на фото 8. Официального названия этой блесны я не знаю, мы ее называли «судаковая» (длина 9,5 см, вес 23 г).

Отлично в таких местах себя также показала и знаменитая блесна «Удачная» (фото. 9) (длина 8 см, вес 20 г).

Впрочем, «Удачная» относится к разряду универсальных блесен, которые ловят любого хищника и практически в любых условиях.
На фото 10 показан сом, пойманный днем на эту блесну, поймал его Виктор, на фотографии он с женой Галей.

Еще одной универсальной блесной, которую использовали многие мои друзья-спиннингисты, является ложка «Двина» (фото 11), которую мы прозвали «Пятнистая» (длина 4,5 см, вес 15 г).

Но «Пятнистая» по своему весу была уже на нижнем пределе теста стандартного комплекта «Спиннинг + инерционная катушка», а вот, когда я перешел на безынерционные катушки, эта блесна стала одной из моих самых любимых.
Несмотря на совсем не соответствующую для судаковых блесен форму, один мой товарищ в этом году поймал судака на «Пятнистую», а сколько я переловил на нее щук – не сосчитать.
Спиннинговать я начал за несколько лет до описываемых событий. Начинал так же, как все в те годы: спиннинг дюралевый «Ленинградский», катушка инерционная Невская или Киевская, леска Клинская 0,4 - 0,5, тяжелые колеблющиеся блесны (фото12).


Постепенно дюралевый спиннинг у меня был заменен на более современные: телескопический Mitchell Carbonaid 240 (фото 13) и штекерный Daiwa Super Spin 9' с тестом 20-40 г (фото 14).

«Невскую» сменили катушки "Орион-001" с двумя и "Орион-003" (фото 15) с тремя шарикоподшипниками.

Катушки изготавливал какой-то оборонный завод на Урале и они были очень хорошего качества, даже, можно сказать, отличного, по сравнению с тем, что выпускали другие советские предприятия, в том числе и харьковские катушки КСБХ (фото 16).

К сожалению, ничего хорошего о харьковских катушках сказать не могу, хотя некоторое время использовал их на донках.
Катушки "Орион" комплектовались шпулями из нержавеющей стали с хромовым покрытием. Вес такой шпули равнялся 100 граммам, а катушки в целом 300 г. Катушки "Орион" копировали некоторые модели фирм Shakespeare и Rioby.
В середине 90-х годов эти катушки у меня сменили Митчеловские катушки MitchellQuartz 310, MitchellQuartz 350 (фото 17).

В свое время эти катушки были революционными: у них было по 3 запасных графитовых шпули, графитовый лесоукладыватель с увеличенным керамическим роликом на шарикоподшипнике. Патентованная система Elliptic Oscillation System, состоящая из 6 шестерен со специальным покрытием, обеспечивает ровную перекрестную намотку лески на шпулю, тем самым увеличивая дальность заброса.
Дизайн был тоже совершенно необычный.
Это мои любимые катушки, и они до сих пор служат мне верой и правдой почти 20 лет. Намотка лески идеальная, ход мягкий.
Благодаря неглубоким шпулям большого диаметра эти катушки особенно хороши для ловли матчевой снастью с тонкими лесками.
Я встречал модели этих катушек, выпущенные значительно позже уже на каком-то азиатском заводе. Кроме общего внешнего вида от этих катушек не осталось практически ничего, их даже в руках держать неприятно. Возможно, именно изменением производителя объясняется полное исчезновение «Кварцев» со сцены, а ведь в первые годы этими катушками оснащались спиннингисты французской сборной.
Мне часто приходится писать о том, что вот, мол, были какие-то хорошие снасти или приманки или аксессуары, а впоследствии те же самые снасти резко ухудшились. Происходит это вовсе не потому, что появляются новые, более совершенные и эффективные снасти. Конечно, это тоже имеет место, но никак не объясняет действительное ухудшение формально тех же самых снастей, хотя, казалось бы, с развитием технологий они должны были только улучшаться. Во многом эти проблемы связаны с тем, что европейские и американские производители начали переносить производство в азиатский регион, при этом стыдливо писали, что производство находится под контролем инженеров материнской компании. Борьба за себестоимость приводила к упрощенчеству, тех конструкторов, которые первоначально разрабатывали снасти, уже не было, никто не знал или не помнил, какие именно идеи закладывались в продукцию изначально. То же самое происходило и с блеснами. Ну, подумаешь, возьмем лист металла слегка другой толщины, или сделаем чуть другой изгиб, слегка изменим обводы – и вот уже щука отказывается брать на эти блесны. Недаром в интернете часто можно встретить сообщения о том, что, мол, нашел коробку дедушкиных блесен и, оказывается, они отлично работают.
Понятно, что, кроме щуки, такими грубыми снастями мы практически ничего не ловили. Судак, крупный голавль и сом в наших местах на Северском Донце попадались только в прилове. Можно подумать, что это было связано тогда с отсутствием в наших коробках силиконовых приманок на джиг-головках и, вообще, с отсутствием опыта ловли хищника на неравномерную проводку со дна, но это не так. Там, где не было мертвых зацепов, мы фактически джиговали колебалками, Виктор даже специально изготавливал тяжелые блесны для такой ловли. На фото 18 показана изготовленная им самодельная блесна весом 32 г.

Форма этой блесны позволяла ей ложиться на дно утяжеленной головной частью, хвостик с тройником приподнимался, что давало возможность уменьшить количество зацепов.
Но таких мест было мало, мало было и судака, или мы просто не умели его ловить.
Чтобы закончить тему о тяжелых блеснах и крупной рыбе, следует упомянуть о жерехе. Стоянки жереха находились в специфических местах (схема 4).

Это общеизвестные места обитания жереха там, где русло реки зажимается островом, давая быстрое и бурное течение (точка 1).
Остров этот находился далековато от нашего лагеря, и ходили мы туда не часто, но зато без улова оттуда никогда не возвращались. Повороты течения создавали самые разнообразные условия на коротком участке, в точке 2 разбойничал крупный голавль, он зачастую подбирал уклейку, оглушенную жерехом, а в точке 3 в зарослях выжидала щука.
Уже подходя к острову, мы слышали пушечные выстрелы жереха. Близко жерех к себе не подпускал, поэтому мы ловили его тяжелыми блеснами, которые позволяли нашим снастям их далеко забросить.
В нашем арсенале, конечно, были знаменитые девоны (фото 19, вверху самодельный девон из дюраля).

Ниже девонов показаны оригинальные жереховые свинцовые блесны весом 20-30 г, вести их приходилось, вращая ручку катушки с бешеной скоростью. Весной на них ловили уже со дна.
Справедливости ради надо сказать, что жереха удавалось поймать на блесну крайне редко, был и случай забагривания жереха весом 2,5 кг под спинной плавник, когда блесна была заброшена прямо под удар. О мощности наших снастей говорит то, что мой брат все-таки подтащил бурно сопротивляющегося жереха к берегу, но поднять его на обрыв он побоялся, пришлось мне прыгнуть в воду и выбросить рыбу руками на берег.
Бывало, что мы вытаскивали на берег огромные коряги, а однажды я даже зацепил и выволок автопокрышку от грузовика, причем по ее сопротивлению и поведению в воде я думал, что тащу приличного сома.
В основном, слушая жереховые удары, наблюдая за его охотой и за стаями голавля в прозрачной воде, приходилось только облизываться.

Продолжение следует

 

Юрий Григорьевич, в порядке вежливой дискуссии: я тоже склоняюсь к варианту названия "Шторлек".
мне это подсказывает некая лингвистическая интуиция... ясно, что слово с окончанием "...инг" может быть только англоязычным. Но все англоязычные существительные, заканчивающиеся таким образом - "...ing" - обозначают не обьект, а процесс, действие.
из древней литературы по рыбалке (у меня была коллекция альманаха-ежегодника "Рыболов-спортсмен" и журналов "Рыболовство и рыбоводство") тоже отложилось в памяти "верно - Шторлек, Шторлинг - ошибочно". Это связывалось с фамилией разработчика, это была чешская фамилия, именно Шторлек. Я, конечно, не помню первоисточников и не уверен в том, что такая фамилия существует... но, опять же интуитивно, склоняюсь к этой версии.
а буквы на штампе - сами понимаете, не особо убедительный аргумент. Понятно, что все это утверждал отдел нормоконтроля, но он же тоже должен откуда-то брать информацию. Полагаю, там не сидел особо озабоченный рыболов-теоретик, ничего особо не копал и не перепроверял. Спиннинг, Шторлинг... годится ).

(и о прибалтийских. Я их прекрасно помню. одна блесна из этого набора называлась "Jura" и представляла собой классический, красивый тяжелый Шторлек со скругленными оконечностями и очень выраженным изгибом. Работала великолепно, только я обдирал заводскую окраску и покрывал на заводе красной медью. Не осталось ни одной, все потеряны...)